Читать онлайн книгу "Всюду жизнь. Стихи"

Всюду жизнь. Стихи
Олег Мраморнов


Большинство стихов созданы в 2020 году и прежде не публиковались. Во второй части они образуют неразделимый поток времени, а приметами пейзажа происходящему в них сообщается единство места.





Всюду жизнь

Стихи



Олег Мраморнов



© Олег Мраморнов, 2021



ISBN 978-5-0053-3827-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero




БЛИЗКОЕ ПРОШЛОЕ





В Боке Которской, на Балканах


…
Здесь Адриатики простор
сверкает, как нигде,
вдаль уходя от Чёрных Гор,
блеск царствует везде.

В Италии уже не так,
там ближе горизонт,
и меньше блеска видит зрак,
глядясь в лазурный понт.

…

Когда ни приеду, встречает

то Троица, то Вознесенье,

и вайи приветливо машут

у узких церковных ворот,

и капают толстые свечи

слезами в песок ноздреватый.

Всегда розмариновый запах,

тимьян на полу сербской церкви,

цветущих кустов изобилье

и карстовых гор крутизна.

Рыбак с золотистою сеткой

вдоль берега важно проходит,

он рыб серебристых наловит

и нам их к столу принесёт.

Сюда короли приезжали

в славянское гордое время,

все рыцари, все знаменосцы,

юнаки отважные все.

Антично застывшее время,

античными стали пространства,

и в лицах людских поражает

их древний античный извод.

Слепит Адриатика морем,

слепит Адриатика солнцем,

слепит Адриатика светом,

от блеска устали глаза.

И весь этот мир бирюзовый,

и весь этот мир серебристый,

и весь этот мир многоцветный

увидел я вместе с тобой.

…
От Столаца неподалёку
кричал призывно муэдзин —
Корану веря и Пророку,
молиться не желал один.

Форель играла в горной речке,
и возвышался минарет;
в одном приветливом местечке
нас пригласили на обед.

– А если нас закружит дервиш,
мы тут же свалимся в реку
и с серебристою форелью
в сеть попадёмся к рыбаку!

– Тогда давай скорей уедем, —
ответил я на возглас твой, —
чтоб нас не подали к обеду
с отрезанною головой.

…
Бился турок с черногорцем,
дабы голову срубить.
Кто из нас под жарким солнцем
первым вызвался любить?

Утро в Которском заливе,
по воде ползёт туман,
чтобы выглядеть игривей,
ты надела сарафан.

Превратившись в деву-вилу,
стала ты меня водить
по росистым луговинам
дабы голову вскружить.

Шла купаться в водах бухты,
сох на солнце сарафан,
я слонялся необутым
и подозревал обман.

Мы испорченные люди,
нас обманом не пронять,
не объехать на верблюде…
Головы б не потерять!

Много лет с тех пор минуло.
Выцвел яркий сарафан,
но монистами блеснула
мне любовь из южных стран.

…

Дождись меня в Которской бухте

на склоне знакомой горы,

где почками ветви набухли

в предчувствии вешней поры.



Стрелой кипарис вознесётся,

сравняется крона с горой,

и в сердце твоём всколыхнётся

всё бывшее нашей весной.



Не верь, что мы стали чужими,

что воздух растерзан и пуст,

глазами ты бухту обымешь,

и вырвется имя из уст.



…

В славянских зарослях есть узкая дорога,

я на неё ступил, с надеждой на прозор.

Мне Пушкин помогал, и Тютчев понемногу

приглядывал за мной из европейских нор.



Славянский мир – клубок противоречий,

османский гнёт, тевтонский хищный след,

надменность польская, блажь хуторских наречий,

а для меня дорог в Европе больше нет.



Когда я посетил возвышенную Прагу,

то понял, почему я оказался там:

я за Мефодия башкой на плаху лягу,

гуситов доблестных я папе не отдам.



Но до чего ж тернист, извилист путь балканский —

того гляди, в тупик он заведёт.

Знать, я не растерял наследный пыл славянский,

коль Негош


с Ловчена мне знаки подаёт.



…

Столетия прошли, он всё в дозоре,

зовёт его родная сторона,

не отпускает косовское горе,

где не увидеть ни конца, ни дна.



Спешит на помощь несчастливым сербам,

найти пытаясь сгинувший очаг,

тоскою переполненное сердце

слезою изливается в очах.



Надежды наши отрицает время,

но Негош в эту истину не верит:

не может быть, чтоб дикий арнаут

возобладал в краю святого Саввы!



Затмился потускневший образ славы,

и уголь тлеющий едва дымится тут.




 Петар Негош – черногорский правитель и сербский поэт; тема Косовской битвы и завоёванного турками Косова была ведущей в его творчестве, прах поэта покоится в мавзолее на одной из вершин Ловчена



    2010-е гг.




Послание в Черногорию


Где степь выхаживала Разина

и Ермаков производила,

одна трава лишь непролазная

на заповеданных могилах.



В них казаки укрыты здешние,

чья слава тихий Дон венчает,

и по апрелю ветры вешние

их в люльке вечности качают.



Не видно тех, кто в пору смутную

Романовых на трон сажали

и силою своей могутною

их от врагов оберегали.



Хранил мой пращур героический

портрет царя в суме дорожной,

но грянул на Руси трагический

год революции безбожной.



Был царь убит, никем не понятый,

и воцарился дикий холод,

и рухнул стяг, донцами поднятый,

и раздробил свободу молот.



Лишь Крюков с Кумовым, писатели,

клялись быть верными до гроба

родному краю. Показательно,

что вместе с ним погибли оба.



Все революции кончаются,

есть и у дерзости пределы;

средь черногорцев отмечается,

что царь для сербов много делал.



Достойно есть, что память сербская

споменик зиждет Николаю —

пускай исчезнет накипь дерзкая

и правда высится живая.



Стихи написаны по просьбе черногорских друзей по случаю установки бюста Николая II в монастыре святого Симеона Байдабского, расположенного близ Подгорицы; стихи переведены на сербский язык, напечатаны в тематическом сборнике и в черногорских газетах

Ф. Крюков и Р. Кумов – писатели, выступившие на стороне народных повстанческих сил в гражданской войне на Дону и ушедшие из жизни в тот период

Споменик – памятник (србск)



    2018




На могиле брата


…

Он жил без оглядки, без экивоков,

поумерить бы пыл, но, видно, не получилось,

а на наших дорогах лучше не разгоняться…

Прямодушные люди не живут долго,

околичность выламывает им суставы,

дрянные обстоятельства и равнодушье

мостят им дорогу на кладбище.

Или России своих сыновей не жалко,

или выдумана нами Россия,

и нет у неё ни души, ни сознанья,

только на карте мы её и видим.

Правда, мы её наблюдали близко,

но какие наши горизонты —

степь, река да добрые люди,

а потом как поедешь, поедешь…

И повсюду-то одно несогласье,

эта косность, мелочность, лицемерье,

эта трусость рядом с похвальбою,

эта зависть, тупость, вероломство.

Работал как вол, а получал мелочь,

но жить тебе, брат, всегда хотелось.

…
Мы вышли из толщи народной
с надеждой её поддержать,
массив трудовой, плодородный
насытить, а не исчерпать.

И жили мы в толще народа,
в убежищах вольных племён,
как нам повелела природа
и определил небосклон.

Частица угасшего рода —
теперь ты единое с ним,
под светлым донским небосводом
прадедовской славой храним.

Покойся же в толще народа,
в земле каменистых полей,
где спит гулевая свобода,
пугавшая робких царей.

Когда с розоватым приветом
светило над степью встаёт,
оно животворным рассветом
до ваших гробов достаёт.

    2010-е гг.



Видение Праги


Взберусь на Петршин холм, вся Прага подо мною —

и башни, и сады, и море черепиц,

на площадях твоих я для себя открою,

что краше не видал строений и столиц.



Мне скажут, что Париж эффектней, превосходней,

но слишком разнолик и слишком пёстр Париж,

давно его оркестр гремит из преисподней,

а ты в моих ушах лишь скрипкою звучишь.



И лучших танцев нет, чем те, что слышал Дворжак, —





Конец ознакомительного фрагмента. Получить полную версию книги.


Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию (https://www.litres.ru/pages/biblio_book/?art=64332066) на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.



Если текст книги отсутствует, перейдите по ссылке

Возможные причины отсутствия книги:
1. Книга снята с продаж по просьбе правообладателя
2. Книга ещё не поступила в продажу и пока недоступна для чтения